Эволюционная эпистемология идеи и представители. Эволюционная теория познания: врождённые структуры познания в контексте биологии, психологии, лингвистики, философии и теории науки. Пирс, Поппер и проблема открытия закономерностей

Эволюционная концепция Чарльза Дарвина (1809 - 1882), являясь грандиозным достижением науки, с самого начала своего возникновения не могла не оказывать влияния на философские исследования, связанные с теорией познания. В двадцатом веке начались серьезные исследования применимости эволюционного подхода к проблемам эпистемологии. Это нашло отражение в работах таких ученых, как Конрад Лоренц (1903 - 1989), Жан Пиаже (1896 - 1980), Карл Поппер (1902 - 1994), Дональд Кемпбелл и Стивен Тулмин.

Впервые основательное и систематическое применение эволюционных концепций при рассмотрении философских проблем познания было использовано Карлом Поппером - одним из известнейших философов ХХ столетия.

Поппер предлагает следующую схему эволюции теорий. После появления проблемы появляются попытки ее решить, эти попытки заключаются в том, что порождается множество пробных теорий, каждая из которых критически рассматривается, проверяется на наличие ошибок и т.д. Этап проверки является аналогом дарвиновского естественного отбора. Теории, в которых ошибки не обнаружены, считаются истинными. Естественно, что мы не можем создать идеальных теорий и, следовательно, их проверка (критика) должна продолжаться, пока теория считается истинной. В этом заключается знаменитый критический метод Поппера. Из него вытекает требование фальсифицируемости (опровержимости) теорий. Это требование приводит к тому, что об истинности теорий, в которых принципиально невозможно найти ошибки (опровергнуть), говорить бессмысленно.

Решение первоначальной проблемы не может не вызвать новые вопросы, и процесс повторяется. В сжатом виде описанный процесс решения проблем можно записать так:

P1 -> ТТ -> ЕЕ -> Р2,

где P1 - исходная проблема, ТТ - пробные теории (tentative theories), ЕЕ - устранение ошибок (error elimination), Р2 - новые проблемы.

Акцентируя внимание на важности языка, Поппер говорит о том, что главное отличие человека от любого другого животного - наличие языка. Хотя понятно, что основное отличие не в самом языке, а в возможности оторвать, абстрагировать с его помощью знание от действительности. Пользуясь языком, человек может сам критически рассматривать свои пробные теории, не обращаясь каждый раз к среде, в которой он находится, хотя последнее слово всегда остается за окружающей реальностью. Критическое рассмотрение теорий у человека заключается в создании языковой среды, помогающей произвести отбор адекватных теорий. То есть, мы в своем мышлении заменяем часть окружающего нас мира некоторой языковой моделью, на соответствие которой и проверяем наши предположения.

Говоря об истинности знания, Поппер разделяет знание на истинное и достоверное. Истинное знание находится в соответствии с объективными фактами, а достоверное знание находится в соответствии с уже имеющимся у субъекта знанием. Истинность мы определяем при взаимодействии с окружающим миром, а достоверность используем при порождении пробных теорий, например, при доказательстве математической теоремы. Как отмечает Поппер, достоверность очень опасна для критического мышления, она может навязывать человеку определенные, не обязательно объективные, представления о мире, приводить к нежеланию признавать свои ошибки. Эта позиция показывает приверженность автора к прагматическому подходу к истине, и неприемлемость им релятивизма, свойственного радикальному конструктивизму.

Так же хотелось бы отметить, что в эволюционной эпистемологии Поппера не только человек может иметь знание. Знание трактуется в намного более широком смысле, что очень наглядно демонстрируется в примере с амебой. Любая адаптация интерпретируется как знание. Это очень важная идея, она позволяет построить единую эпистемологию для всего живого.

Обратимся теперь к эволюционной интерпретации теории познания, предложенной Дональдом Кемпбеллом, автором термина "эволюционная эпистемология". Его теория базируется на следующих трех основных принципах:

1. Принцип "слепой вариации и избирательного сохранения" заключается в предположении о том, что процесс порождения новых знаний (гипотез) на самом верхнем уровне слеп, то есть не существует возможности на основе уже имеющихся знаний определить заранее, какая из потенциальных гипотез более предпочтительна. Лишь после того, как гипотезы выдвинута, она может быть проверена, а затем отброшена или сохранена.

2. Понятие "замещающего селектора". Новые знания не обязательно должны отбираться при непосредственном взаимодействии с окружающим миром, предварительный отбор может происходить на основе уже имеющихся представлений о действительности. Таким образом, результаты предыдущих пробных попыток могут в некоторой степени "замещать" отбор, производимый средой.

3. В процессе эволюции замещающие селекторы образуют все более и более глубокую вложенную иерархию. При надстройке подобной иерархии может происходить модификация (как описано в п. 1) промежуточных уровней под действием вновь возникающего знания.

Кемпбелл, как и Поппер, трактует эволюционные принципы очень широко, говоря, например, о кристаллизации как о процессе отбора определенных направлений хаотического теплового колебания молекул под воздействием соседей . Подобная точка зрения привлекательна тем, что позволяет создать стройную теорию эволюции материи на единообразных принципах, и понять, какое место занимает в ней человеческое познание.

Введение понятия замещающего селектора как инструмента познания, возникшего в процессе адаптации живых существ в мире, является важным шагом в понимании процесса получения знаний. В качестве примеров замещающих селекторов можно назвать инстинкты животных, кантовские понятия a priori, жизненный опыт конкретного человека, человеческое общество, культуру. Порожденные на том или ином уровне развития познающих систем (от простейших организмов до человеческого общества) замещающие селекторы образуют иерархию, в которой одни селекторы могут отбирать другие, и лишь после прохождения пробной теории всей пирамиды она приходит в соприкосновение с действительностью. Иерархию замещающих селекторов можно рассматривать как модель окружающего познающего субъекта мира, а коль скоро мы заговорили о моделях, то пора переходить к кибернетической интерпретации эволюционной теории познания.

Эволюционная эпистемология – новое междисциплинарное направление, ставящее своей целью исследование биологических предпосылок человеческого познания и объяснение его особенностей на основе современной теории эволюции. В немецкоязычных странах это направление особенно полно развито, для него используется название «эволюционная теория познания».

Рационалистическая установка и ориентация на рассмотрение реальных процессов – наиболее ценные качества эволюционной теории познания. Выступая важным фактором нового междисциплинарного синтеза, эволюционная теория познания привлекает внимание к общетеоретическим дискуссиям исследователей самого разного профиля. В ее свете по-новому звучат многие традиционные философские вопросы: о соотношении истины и пользы, о границах познания и науки, об априорном знании и индукции, о наглядном созерцании и теоретическом понимании. В отличие от традиционной гносеологии, где под субъектом понимался, как правило, взрослый, европейски образованный человек, здесь в центр внимания ставятся процессы формирования субъекта познания разного уровня подготовки.

Основоположником нового направления признан австрийский этолог (нобелевский лауреат) Конрад Лоренц. К числу классических работ этого направления, представляющих его различные ветви, относятся также книги К.Поппера «Объективное знание: Эволюционный подход» (1972) и Г.Фоллмера «Эволюционная теория познания» (1975)

Эволюционная эпистемология развивалась в двух направлениях:

1) подход, при котором на гносеологические вопросы дается ответ с помощью естественнонаучных теорий, прежде всего – с помощью теории эволюции. Предметной областью данного подхода является эволюция органов познания и познавательных способностей. Основные представители данного подхода: К. Лоренц, Г. Фоллмер, Р. Ридль, Э. Ойзер, Ф. Вукетич.

2) второе направление связано с моделью роста и развития научного знания. Эволюционная эпистемология предстает как диахронная концепция науки, которая исследует динамику теорий в моделях К. Поппера и С. Тулмина.

Суть эволюционной эпистемологии состоит в следующем: наши познавательные способности есть достижение врожденного аппарата отражения мира, который был развит в ходе родовой истории человека и дает возможность фактического приближения к внесубъективной реальности. Степень этого соответствия в принципе поддается исследованию, по меньшей мере, методом сравнения (К.Лоренц).

Главной философской предпосылкой эволюционной эпистемологии являются постулаты так называемого «гипотетического реализма», получающие у разных авторов трактовки применительно к разным конкретным проблемам. В соответствии с этой философской предпосылкой и конкретно-научными данными представители эволюционной теории познания утверждают, что любые живые существа снабжены системой априорных когнитивных структур . Априорные когнитивные структуры соответствуют специфическим условиям жизни различных живых существ. Характер этого соответствия трактуются по-разному. Одни (например, К.Лоренц) при описании соответствия используют термин «отражение». Другие (например, Г. Фоллмер) считают, что подобная терминология ошибочна. Указанное соответствие имеет скорее характер функционального приспособления, не гарантирующего корректности внутренних реконструкций внешнего мира, но в некоторых случаях допустимо говорить об изоморфизме между объективными структурами и субъективными структурами познания.

К числу основоположений эволюционной эпистемологии, можно отнести следующее:

1. жизнь представляет собой познавательный процесс. Возникновение жизни совпадает с формированием структур, которым присуща способность получать, и накапливать информацию. К. Лоренц утверждает, что «жизнь есть процесс получения информации». Другие (например, Э. Ойзер) считают это высказывание метафорой и полагают, что познание есть функция жизни. Развивая и обосновывая свою точку зрения, К. Лоренц подчеркивает, что все живые системы созданы так, что они могут добывать и накапливать энергию. Причем добывают ее они тем больше, чем больше накопили. Получение и накопление релевантной информации, служащей сохранению рода, имеет для всего живого такое же конститутивное значение, как получение и накопление энергии. Оба процесса одинаково древни, оба появились одновременно с появлением живых существ.

2. любые живые существа снабжены системой врожденных диспозиций, априорных когнитивных структур. Как отмечается многими исследователями, это априорные когнитивные структуры удивительно соответствуют специфическим условиям жизни различных живых существ.

3. формирование априорных когнитивных структур осуществляется в соответствии с эволюционным учением . Этапы такого формирования внимательно прослеживаются К. Лоренцом в книге «Оборотная сторона зеркала». В результате эволюции закрепляются именно те когнитивные структуры, которые в наибольшей степени соответствуют окружающим условиям жизни этих существ и способствуют их выживанию. Это, собственно, и есть главный тезис эволюционной теории познания.

4. адаптивность когнитивных структур является свидетельством реалистичности получаемых с их помощью знаний . Г Фоллмер в этой связи часто цитирует высказывание биолога Дж. Симпсона: «обезьяна, не имеющая реалистических представлений о ветке, на которую прыгает, была бы вскоре мертвой обезьяной и не принадлежала бы к числу наших предков».

5. в способах получения и обработки информации имеется сходство (подобие, соответствие). Степень и характер этого сходства могут получать разную трактовку. Так, по мнению, Лоренца, всему, что мы, люди, знаем о реальном мире, в котором живем, мы обязаны возникшему в ходе родо-исторического развития аппарату получения информации, который (хотя и намного сложнее) построен по тем же принципам, как и тот, что отвечает за двигательные реакции инфузории-туфельки. Главная черта этого сходства – процессы абстрагирования от «субъективного» и «случайного», когнитивный процесс объективизации.

Предпосылкой понятийного мышления, рационального абстрагирования явились механизмы, обеспечивающие константность восприятия (цвета, размеров), выделение инвариантных свойств объектов. Эти механизмы суть функции телесных, сенсорных структур. Это функциональная структура получения и обработки краткосрочной информации, которой мы обладаем до всякого опыта, может быть приравнена к кантовскому априориоризму. Механизмы обеспечения константности являются системами высокой степени сложности: с их помощью мы можем обрабатывать неисчислимое множество «протоколов наблюдения».

Характеризуя второе направление развития эволюционной эпистемологии, надо отметить, что эволюция научного знания, согласно К. Попперу, представляет собой эволюцию в направлении построения все более и более лучших теорий – и это результат естественного отбора. Отметим, что в концепции К. Поппера все знания человека носят гипотетический характер (фаллибилизм), и поэтому в контексте его работ понятие теории синонимично понятию гипотезы. Рост научного знания, осуществляется методом предположений и опровержений (модификация метода проб и ошибок). Перед познающим человечеством постоянно возникают проблемы, которые необходимо решать. Поэтому формулировка проблемы – исходный пункт научного исследования. Сформулировав проблему, необходимо выдвинуть все возможные гипотезы по ее разрешению и подвергнуть их критическому анализу (фальсификации). Достигается это дедуктивным выведением из гипотез следствий и эмпирической их проверкой. Данная процедура способствует отбору наиболее продуктивной гипотезы. Но даже, если путем фальсификации мы опровергли все выдвинутые гипотезы, то это приводит к уточнению, переформулировке проблемы и рост научного знания осуществляется в движении от одной проблемы к другой.

Эпистемология (от греч. эпистема - твердое, надежное знание и логос - слово, учение) - учение о твердом и надежном знании.

Эпистемология имеет две основные задачи:

1.Нормативная задача - выработка стандартов и норм, ориентированных на соверщенствование познания.

2. Дескриптивная задача - исследование реального познавательного процесса.

Традиционная эпистемология отдавала предпочтение решению нормативной задачи. Философы стремились избавить человечество от ложных ходов мысли и заблуждений, найти путь к прочному и надежному знанию. Современная эпистемология ориентирована на решение дескриптивной задачи на основе натурализма (обращение в описании особенностей познавательного процесса на естественнонаучные теории - теорию эволюции, психологию).

^ Эволюционная эпистемология

Эволюционная эпистемология - новое междисциплинарное направление, ставящее своей целью исследование биологических предпосылок человеческого познания и объяснение его особенностей на основе современной теории эволюции. В эволюционной эпистемологии можно выделить 2 направления с различными задачами:

1.Попытка дать ответы на гносеологические вопросы с помощью естественнонаучных теорий, в первую очередь с помощью теории эволюции. Предметная область данного подхода - эволюция органов познания и познавательных способностей. Представители: К. Лоренц, Г. Фоллмер, Э. Ойзер.

2.Эволюционная теория науки - модель роста и развития научного познания. Процесс научного познания и историческая последовательность научных теорий получают объяснение по аналогии с биологической эволюцией (эволюционная теория науки). Представитель: К. Р. Поппер.

^ Основные положения эволюционной теории познания:

1.Жизнь представляет собой процесс познания - получения информации.

2.Живые существа обладают системой априорных (врожденных) когнитивных структур.

3. Формирование когнитивных структур осуществляется в соответствии с эволюционным учением.

4.Адаптивность этих структур является следствием реалистичности получаемых с помощью их знаний.

5.В способах получения и обработки информации имеется сходство.

«Всему, что мы, люди, знаем о реальном мире, в котором живем, мы обязаны возникшему в ходе родо-исторического развития аппарата получения информации, который (хотя и намного сложнее) построен по тем же принципам, как и тот, что отвечает за двигательные реакции инфузории-туфельки» (К. Лоренц).

Эволюционная эпистемология
Основоположник - австр. этолог, Нобел. лауреат Конрад Лоренц (1903-1989). «Гипотетический реализм».

Шел от Канта. Априори, структуры позн-я: «Если мы понимаем наш разум как функцию органа, то ответ на вопрос, каким образом формы его функции соответствовали реальному миру совсем прост: формы созерцания и категории, предшествующие любому индивид, опыту, приспособлены к внеш. миру по тем же причинам, по к-рым копыто

лошади еще до ее рожд-я приспособлено к степной почве, а плавники рыбы приспособлены к воде еще до того, как она вылупится из икринки».

Отличие от Канта: эти априорные способности не вечны, изменяются и не противостоят действ-ти (т.е. Кант не прав, что «разум предписывает природе з-ны»). Они формируются в процессе эволюции под воздействиемм действительности и поэтому могут

ее адекватно постигать. Априорны для индивида, но апостериорны для вида.

См. также билет 15.

^ Герхард Фоллмер (р.1943)

Гл. соч. = «Эвол.теория позн-я». Гипотетический проективный реализм.

1. 
   Позн-е = адекватная реконструкция внешних структур в субъекте. Не отражение (как у эмпириков), а взаимодействие Субъекта и Объекта.
2. 
   Субъект, и объективные структуры соответствуют др. другу («подходят») - эволюционная теория
3. 
   Познание является полезным, оно повышает шансы репродукции, приспособляемость организмов. Внутр. реконструкция не всегда корректна, но имеется согласование между миром и знанием. {«Обезьяна, к-рая не имеет реального восприятия ветки, вскоре стала бы мертвой обезьяной»). Частичная изоморфия. Соотношение между реальностью и
   познанием можно разъяснить с помощью модели проекции . (Если объект проецируется на экран, то структура изображения зависит от: а)структуры предмета, вида проекции, б) структуры воспринимающего экрана (наших чувств, органов).
4. 
   Биологически - эволюция есть процесс мутаций и селекции, теоретико-познавательно - процесс предположений и опровержений.

1. 
   Научное познание не совпадает с опытным познанием. Научное познание не обусловлено генетически {«было бы бессмысленно искать биолог, корни теории относительности»). В создании гипотез мы свободны и должны соблюдать
   правила: недопущения лог. противор-й, бритвы Оккама и т.п.
2. 
   Мезокосмос : мир, к которому приспособился наш познавательный аппарат (мир средних размеров) = лишь срез, часть действительного мира. Наша «когнитивная ниша». Т.е. наши возможности наглядного восприятия могут нам отказывать (напр., неевклидовы геометрии). Поэтому наглядность не является условием истины.
3. 
   Раз познание = проекция, то мы пытаемся восстановить начальную информацию, начальный объект. Но все знание является ГИПОТЕТИЧЕСКИМ. «Проективная теория познания».

От фальсификации к поиску лучшей теории - эволюция знания и науки.

1. 
   Специфически человеческая способность познавать, как и способность производить научное знание, являются результатами естественного отбора. Априоризм интеллект, функций проявляется как генетический априоризм: функций врожденны, и они являются условиями познания действительности.
2. 
   Эволюция научных знания представляет собой эволюцию в направлении построения все лучших и лучших теорий.
   Это - дарвинистский процесс . Теории становятся лучше приспособленными благодаря естественному отбору. Они дают нам все лучшую информацию о действительности. (Они все больше и больше приближаются к истине.)

Однако даже лучшие теории - всегда наше собственное изобретение. Они полны ошибок. Проверяя наши теории, мы ищем слабые места теорий. В этом состоит критический метод. Эволюцию теорий мы можем суммарно изобразить следующей схемой:

Р1->ТТ->ЕЕ->Р2.

Проблема (Р1) порождает попытки решить ее с помощью пробных теорий tentative theories (ТТ). Эти теории подвергаются критическому процессу устранения ошибок error elimination ЕЕ. Выявленные ошибки порождают новые проблемы Р2. Расстояние между старой и новой проблемой указывает на достигнутый прогресс.

Этот взгляд на прогресс науки очень напоминает взгляд Дарвина на естественный отбор путем устранения неприспособленных - ход эволюции представляет собой процесс проб и ошибок. Так же действует и наука – путем проб (создания теорий) и устранения ошибок.

Можно сказать: от амебы до Эйнштейна всего лишь один шаг. Оба действуют методом предположительных проб (ТТ) и устранения ошибок (ЕЕ). В чем же разница между ними?

Глав, разница между амебой и Эйнштейном не в способности производить пробные теории ТТ, а в ЕЕ, то есть в способе устранения ошибок. Амеба не осознает процесса устранения ошибок. Основные ошибки амебы устраняются путем устранения амебы: это и есть естественный отбор. В противоположность амебе Эйнштейн осознает необходимость ЕЕ: он критикует свои теории, подвергая их суровой проверке. Что позволило Эйнштейну пойти дальше амебы?

3. Ученому-человеку, такому как Эйнштейн, позволяет идти дальше амебы владение специфически человеческим языком.

В то время как теории, вырабатываемые амебой, составляют часть ее организма, Эйнштейн мог формулировать свои теории на языке; в случае надобности - на письменном языке. Таким путем он смог вывести свои теории из своего организма. Это дало ему возможность смотреть на теорию как на объект, спрашивать себя, может ли она быть истинной и устранить ее, если выяснится, что она не выдерживает критики. 3 стадии разв-я языка (в зав-ти от биолог, функции):

А) экспрессивная функция - внешнее выражение внутреннего состояния организма с помощью определённых звуков или жестов.

Б) сигнальная функция (функция запуска).

В) дескриптивная (репрезентативная) функция (только человеческий язык) Новое: человеческий язык может передавать информацию о ситуации, которая может даже не существовать. Язык танцев у пчел похож на дескриптивное употребление языка: своим танцем пчелы могут передавать информацию о направлении и расстоянии от улья до места, где можно найти пищу, и о характере этой пищи. Различие: дескриптивная информация, передаваемая пчелой, составляет часть сигнала, адресованного другим пчелам; ее основ, функция - побудить пчел к действию, полезному здесь и сейчас. Информация, передаваемая человеком, может и не быть полезной сейчас. Она может вообще не быть полезной или стать полезной через много лет и совсем в др. ситуации. Именно дескрипивная. функция делает возможным критическое мышление.

Существует и обратная связь между языком и разумом. Язык работает как прожектор: как прожектор выхватывает из темноты самолет, язык может "поставить в фокус" некоторые аспекты реальности. Поэтому язык не только взаимодействует с нашим разумом, он помогает нам увидеть вещи и возможности, которых без него мы никогда бы не могли увидеть. Самые ранние изобретения, такие как разжигание огня и изобретение колеса стали возможны благодаря отождествлению весьма несходных ситуаций. Без языка можно отождествить только биолог, ситуации, на которые мы реагируем одинаковым образом (пища, опасность и т. п.).

Два значения эволюционной эпистемологии. - О различии эволюци­ онной теории познания (ЭТП) и эволюционной теории науки (ЭТН). - «Биоэпистемология» Конрада Лоренца. - Жан Пиаже и теория гене­ тической эпистемологии. - Герхард Фоллмер о постулатах «гипо­тетического реализма». - Эволюционная программа Стивена Тул- мина. - Об авторитете понятий. - Проблема изменчивости. - Ин­ теллектуальная инициатива. - Наука как совокупность интеллек­туальных дисциплин и как профессиональный институт. - «Науч­ ная элита» - носитель научной рациональности.

От имени принципиально иной методологической установки, а имен­но эволюционной эпистемологии, выступал американский философ Сти­вен Тулмин (1922-1997). Общий смысл данного направления состоит в том, что оно изучает познание как момент эволюции живой 1 природы и вскрывает механизмы познания в эволюционном ключе.

Эволюционная эпистемология основывалась на идее идентичности биологической эволюции и познавательного процесса и опиралась на пред­ставление о том, что познавательный аппарат человека- это механизм адаптации, развитый в процессе биологической эволюции. Поэтому по­знавательный процесс и развивается по типу эволюционного и, соответ­ственно, может быть понят на основе современной теории эволюции.

Одно из определений эволюционной эпистемологии гласит: «Эволю­ционная эпистемология есть теория познания, которая исходит из трак­товки человека как продукта биологической эволюции».

Таким образом, в качестве основного теоретического ресурса эволю­ционной эпистемологии выступает концепция органической эволюции.

Следует различать два значения эволюционной эпистемологаи. Во-пер­вых, попытку объяснения развития средств, форм и методов познания (органов познания) с привлечением эволюционной схемы. Во-вторых, стремление к эволюционному объяснению самого содержания знания (появления информации). Значение приобретают известные понятия из­менчивости, отбора и закрепления.

Согласно первому значению эволюционной эпистемологии, акцент приходится на вопросы об эволюции органов познания, когнитивных струк­тур и познавательных способностей, обеспечивающих возможность адек­ватного отражения мира. Суть его в утверждении, что наш познаватель­ный аппарат - результат эволюции. В течение миллионов лет нервная си­стема и органы восприятия живых, организмов трансформировались та­ким образом, чтобы обеспечить максимально адекватное отражение ре­альности. А если бы организм не был обеспечен такого рода приспособ­лениями, его существование и развитие было бы невозможно. Аксиомой является то, что только те организмы, чья перцептуальная система по­зволяет действовать адекватно и удовлетворительно в условиях их окруже­ния, выживают и дают потомство. Субъективные структуры познания со­ответствуют реальности, ибо именно такое состояние обеспечивает воз­можность выживания. Этот аспект хорошо показан в тезисе К. Лоренца: «Наши познавательные способности есть достижение врожденного аппа­рата отражения мира, который был развит в ходе родовой истории чело­века и дает возможность фактически приближаться к внесубъективной реальности. Степень этого соответствия в принципе поддается исследова­нию...» 1 .

Второе значение эволюционной эпистемологии есть непосредственно предмет философии науки, потому что в нем акцент перемещен на мо­дель роста научного знания, которая оказывается по своему характеру и особенностям эволюционной. Здесь речь идет об эволюционной эписте­мологии как одной из концепций философии науки. Она указывает на ди­намику научного знания, эквивалентную логическому истолкованию ди­намики эволюции. Данное направление называют также эволюционной теорией науки.

Когда говорят о различии эволюционной теория познания (ЭТП) и эво­ люционной теории науки (ЭТН), то имеют в виду следующее. Первая (ЭТП) исследует становление и формирование познавательного аппарата. Вто-

рая (ЭТН) занимается продуктами познания: гипотезами, теориями, кон­цепциями. За первой - миллионы лет, за второй - десятилетия. Первая опирается на естественно-научное понятие эволюции; вторая- на его метафорическое значение.

Сопоставления ЭТП и ЭТН еще более детализируют эволюционный подход в целом. В ЭТП регулятивной идеей оказывается соответствие; в ЭТН - истина. В первой теории способом достижения наиболее адекват­ного состояния становится приспособление, во второй - приближение к истине. Однако и в первом, и во втором случае существует тяга к един­ственной супертеории, чему в действительности соответствует эволюци­онное развитие. Далее утраченная информация безвозвратно теряется, на что намекает реальный факт - вымершие виды. Иногда информация может возобновляться, тогда речь идет о восстановлении забытых теорий. Следует обратить внимание и на типы вариаций, которые либо слепы, либо целенаправленны. Процесс передачи информации также может про­текать двояко: либо своему потомству, либо всем заинтересованным уче­ным. Прогресс выступает или как побочный продукт эволюционного про­цесса, или как сознательно целенаправленный процесс. Характер нова­ций - квазинепрерывный либо скачкообразный. Ограничения проб пред­полагают множественность либо единичность.

Считается, что такой взгляд на познавательный процесс получил на­звание «эволюционная эпистемология» в англоязычных странах, а в не-мецко-говорящих более употребим термин «эволюционная теория позна­ния». Тем более что и основоположником данного направления считает­ся австрийский этолог К. Лоренц, Нобелевский лауреат по медицине (1973). Основы его учения наиболее явно представлены в книге «Оборотная сто­рона зеркала». К эволюционной эпистемологии тяготели также Карл Поп-пер «Объективное знание. Эволюционный подход» (1972), Герхард Фол-лмер «Эволюционная теория познания» (1975), Стивен Тулмин «Челове­ческое понимание» (1984).

Исследователи эволюционной эпистемологии Кай Хахлвег и К. Хукер уве­ренно называют в качестве пионеров-мыслителей, стоящих у истоков этой концепции, биолога Лоренца, психолога Пиаже и методолога Поппера.

Книга Конрада Лоренца по эволюционной эпистемологии «Оборотная сторона зеркала» (или «Позади зеркала»), опубликованная в 1973 г., дол­гое время оставалась без должного внимания. Ученый называет «Оборот­ной стороной зеркала» познавательную способность человека, подчерки­вая, что само существование человека и общества есть когнитивный про­цесс, основанный на присущем человеку любознательном или исследо­вательском поведении. Суть его невозможно понять, не изучив общие че­ловеку и животным формы поведения, что и составляет специфику науки этологии. В «Оборотной стороне зеркала» исследование познавательного процесса начинается с изучения поведения амебы и проводится вплоть до человека и человеческой культуры. Причем Лоренц отстаивает принципи­альную позицию, связанную с обоснованием того, что наблюдение над познавательным поведением животных более убедительно, чем извест­ная в философии на протяжении многих веков процедура самонаблюде-

ния. Сосредоточенность философов на интроспекции (самонаблюдении) чревата искажениями. В частности, вопрос о врожденном знании, по мне­нию автора, следует трактовать не в духе Локка и Канта, а как наличие в структуре человеческого головного мозга материального носителя- ге-нома, который и делает возможным усвоение информации о мире.

Исходя из стремления Лоренца поставить все эпистемологические воп­росы на биологическую основу, его направление, а точнее, исследова­тельская программа получила название «биоэпистемология». Ее основной темой стал когногенез, т.е. эволюция структур и процессов познания, эво­люция восприятия, корней понятийнЬго мышления, исследование воп­роса о природе приобретения знания.

«Лоренц отмечает, - подчеркивают Кай Хахлвег и К. Хукер, - что в структурных признаках, характеризующих живые организмы, закодиро­вана природа мира, в котором эти организмы обитают. Например, в са­мой форме глаза, а именно в его структуре, биохимическом составе и динамике, закодированы законы оптики. Плавные сочетания и скользкая поверхность рыбы свидетельствуют о водной среде, в которой она живет. Архитектоника наших костей, форма и текстура крыльев птицы - все эти структуры несут отпечатки отношения организма к миру, который его окружает» 2 . Поэтому центральным вопросом биоэпистемологии является проблема: как объяснить превращение систем, которые по сути просто хранилища информации, в субъекты познания.

Сам Лоренц назвал собственную концепцию «гипотетическим реализ­мом», в котором содержатся многочисленные достоинства.

Во-первых, она направлена на отражение естественного процесса роста знания.

Во-вторых, наблюдение и эксперименты над внешним миром до­ставляют множество фактов, описывающих внесубъективную ре­альность, т.е. реальность, одинаково признаваемую всеми наблю­дателями.

В-третьих, теории, направленные на объяснение этого множе­ства фактов, пытаются установить закономерности.

В-четвертых, теории возникают как на основании накопления и классификации фактов, так и из гипотез, каждая из которых явля­ется интуитивной догадкой, стимулируемой не только наблюде­ниями, но и другими, уже успешно подтвержденными гипотезами. Весьма любопытно общее заключение Лоренца, в котором сам про­цесс рождения гипотез, как и вся интуитивная деятельность человека, объявляется загадочной. Дальнейший ход размышлений ученого предпо­лагает решение весьма сложных эпистемологических задач, где необхо­димо как признание выдвинутой Поппером процедуры фальсификации, так и обоснование собственной позиции гипотетического реализма. Итак, правильно построенная гипотеза должна быть в принципе опровержимой, фальсифицируемой, т.е. несовместимой с некоторыми результатами экс­перимента. Это выдвинутое Поппером требование имеет преимущества, состоящие в возможности исключить из научного обихода ненаучные ги­потезы или же обнаружить не столь определенные гипотезы, которые во-

обще не допускает опытной проверки. Если гипотеза выдерживает подоб­ные проверки, ее вероятность возрастает. Научная теория определяется Лоренцом как система тщательно проверенных гипотез, поддерживаю­щих друг друга по принципу «взаимного прояснения». Этот принцип «вза­имного прояснения» и отличает эпистемологическую позицию Лоренца от более формальной конструкции Поппера. По мнению Лоренца, ника­кая гипотеза не может быть опровергнута одним или несколькими несо­гласующимися с ней фактами, а только другой, сильной гипотезой, ко­торой подчиняется большее количество фактов. Поэтому и истина пред­стает как «рабочая гипотеза», способная наилучшим образом проложить путь другим гипотезам.

Другое принципиально важное для судьбы современной философии науки замечание этолога состоит в указании на то, что получение и на­копление информации, существенной для сохранения вида, - столь же фундаментальное свойство и функция всего живого, как и получение и накопление энергии. Когда вследствие мутаций наследственных задатков вероятность получения энергии столь существенно возрастает, что от­бор начинает действовать в пользу наделенного данным преимуществом организма, то возрастает также и численность его потомства. Но вместе с тем повышается вероятность того, что именно представителю этого по­томства достанется следующий большой выигрыш в лотерее наследствен­ных изменений. Основе всякого возможного опыта, т.е. тому «априорно­му», о котором говорил И. Кант, соответствуют:

Самый первоначальный и древнейший механизм - регулирующий контур, посредством обратной связи делающий внутренние усло­вия организма независимыми от колебания внешних условий и поддерживающий их постоянство;

Способность воспринимать стимулы;

Врожденный механизм запуска;

Наследственная координация или инстинктивное движение.

Однако все описанные механизмы, в противоположность когнитив­ным функциям, не способны накапливать информацию. Их действие пред­ставляет собой не процесс приспособления, а уже работу готовых при-способительных структур. Например, очень любопытный механизм им-принтинга, выявленный у птиц, означает, что если новорожденный пте­нец в течение первых часов своей жизни не видит своих природных роди­телей, а видит объект другого рода, то этот объект на всю оставшуюся жизнь он и примет за своего родителя. Любопытным является замечание, что только то окружение, которое входило в опыт наших предков, фор­мировало когнитивные структуры последующих поколений. В ином окру­жении они чувствовали себя ненадежно.

Процессы приобретения текущей информации, телеономные моди­фикации поведения, корни понятийного мышления, исследованные Ло­ренцом, еще ждут своего содержательного интегрирования в современ­ную общую теорию, эпистемологии.

Вместе с тем на фоне биоэпистемологии Лоренца, которую многие оценивали как нефундаменталистскую теорию, Жан Пиаже предложил

свою теорию генетической эпистемологии. Пиаже был уверен, что «если эпистемология не хочет замкнуться в чистые спекуляции, она должна быть всегда обращена к анализу стадий научного мышления и объясне­нию интеллектуального механизма, используемого различными ветвями науки в завоевании реальности. Теория знания, следовательно, в значи­тельной мере - теория адаптации мышления jk реальности. <...> Фунда­ментальная гипотеза генетической эпистемологии состоит в том, что су­ществует параллелизм между прогрессом в логической и рациональной организации знания и соответствующим формирующим психологическим процессом»-". Генетическая эпистемология стремится объяснить знание на основе особенностей психологического происхождения представлений и операций, на которых оно зиждется.

Пиаже предлагает концепцию стадиального развития мышления. В ре­зультате непрекращающегося взаимодействия между организмом и окру­жающей средой развивается и селективно усиливается множество сен­сорно-моторных координации, которые требуют вмешательства со сто­роны операциональных структур. Тем самым нервная система развивает обогащенную операциональную структуру. В то же время возрастает спо­собность отражать и сохранять в сознании свойства самой этой иерархии.

Согласно Ж. Пиаже, интеллект проходит в своем развитии пять ста­дий: сенсорно-моторную, символическую, допонятийную, интуитивную, конкретно-операциональную и формальную. Именно на первой, сенсор­но-моторной, стадии происходит формирование интеллекта. Он рождает­ся из ассимилирующей деятельности субъекта, которая до появления ин­теллекта приводила только к формированию навыков. Переходная сту­пень между навыком и интеллектом на примере развития человеческой личнрсти связана с координацией зрения и хватания (имеется в виду воз­раст между тремя и шестью месяцами). Первое воспроизведенное движе­ние, приводя к результату, рождает схему, в которой действие и резуль­тат воспринимаются как целое. И как только объекты принимают свое постоянное состояние, схема вызывает повторные действия. Однако объек­ты не имеют еще субстанционального значения. Поэтому, выпадая из поля восприятия, они (на данной стадии развития интеллекта) для ребенка существовать перестают, не сохраняются.

Повторение схемы действия приводит к отделению элементов само­го действия и результата, а также к обобщению. Пиаже отмечает, что к 8-10 месяцам эти процессы приводят к тому, что схемы начинают коор­динироваться между собой. Простые схемы объединяются, а в качестве средства могут быть употреблены другие цели. Эти схемы субъект исполь­зует, чтобы понять незнакомый предмет на уровне сенсорно-моторного отношения. Он встряхивает его, ударяет, схватывает, трет. И уже здесь, по мнению исследователя, возможно говорить об интеллекте 4 .

Далее, вследствие координирования схем, возникает воспроизводя­щая ассимиляция, которая связана с активным интересом к новому и со стремлением открывать новые схемы действия в результате эксперимен­тирования с объектом. А на втором году жизни ребенка, как отмечает Ж. Пиаже, завершается его образование. Происходит интериоризация (пе-

ренесение во внутрь) активного экспериментирования вследствие того, что в этой фазе появляются первые зачатки представления. У ребенка по­является возможность, с одной стороны, к отсроченной имитации (что тесно связано с образным представлением) и к символической игре, свя­занной с формированием моторного образа, - с другой. Однако мысль здесь не выделена из перцептивно-моторной деятельности.

По Пиаже, условия перехода от схемы к мысли таковы. Во-первых, требуется увеличение скорости ассимилирующей координации схемы, чтобы могли образовываться целостные системы и одновременные их пред­ставления. Во-вторых, должно произойти осознавание самого действия, а не только желаемого результата. И в-третьих, необходимо расширение сферы символических представлений. Тем новым, что характеризует мыш­ление в отличие «от» и в сравнении «с» сенсорно-моторным интеллек­том, является способность представлять одну вещь посредством другой. Эта способность имеет двоякое применение: в формировании символов и в использовании знаков, которые произвольны. Символ у Пиаже выступа­ет продуктом воображения, которое создает образы для обозначения ре­ально существующего, воспринимаемого сквозь призму собственных ин­тересов. Начальная стадия репрезентативного интеллекта характеризует­ся Пиаже как допонятийная. Предпонятие, будучи переходной формой мысли, конкретизируется как в слове, так и в символе. Интересно, что к 4 годам допонятийное мышление трансформируется в интуитивное, ко­торое развивается вплоть до Улет. Интуиция, по Пиаже, есть мысленно осуществленное действие: привести в соответствие, включить, располо­жить в ряд и т.д.

С 8 до 11 лет происходит формирование конкретных операций. Измене­ние же формы мысли начинает происходить на следующей стадии, кото­рая продолжается от 12 лет на протяжении всего юношеского периода. Эта стадия связана с развитием формального мышления. Происходит окон­чательная децентрация мысли, так как она не использует по большей мере символическую репрезентацию. Мысль на данном этапе выступает как интериоризованное действие, которое замещает вещи вербальными знаками, а движения - их восстановлением в памяти 5 .

Таким образом, можно зафиксировать, что Пиаже выделяет четыре формы мысли: символ, Предпонятие, конфигуративный образ и понятие. Природа понятия остается без рассмотрения. Она то редуцируется к сло­ву, то растворяется в определении «мысленные представления».

Для Лоренца и Пиаже общим является представление о том, что в результате изменения, отбора и закрепления параметры внешнего окру­жения кодифицируются в структуре самого организма.

Исследователи отмечают, что главной философской предпосылкой эволюционной эпистемологии выступают постулаты «гипотетического реализма». По мнению Герхарда Фоллмера, к основным постулатам гипо­ тетического реализма, на которых основывается эволюционная эписте-мология, следует отнести:

1) постулат реальности (имеется реальный мир, независимый от вос­приятия и сознания);

2) постулат структурности;

3) постулат непрерывности (между всеми областями действительно­сти существует непрерывная историческая и каузальная связь);

4) постулат о чужом сознании (так же, как я, другие индивиды обла­дают восприятием и сознанием);

5) постулат взаимодействия (наши органы аффициируются реальным миром);

6) постулат о функции мозга (мышление и сознание есть функция мозга, естественного органа);

7) постулат объективности (научные высказывания должны быть объективными) 6 .

В эволюционной эпистемологии опыт и устранение ошибок считается единственным путем познания. Механизмом, его обеспечивающим, ока­зываются «вариации и селективные сохранения». Подчеркивается именно эволюционный характер познавательного процесса и констатируется по­стоянный рост его информационного содержания. Наряду с этим в эво­люционной эпистемологии подчеркивается гипотетический характер зна­ния, его индетерминистские элементы, непредсказуемость, открытость будущему, а также выделяется особая роль креативности.

Проблемными, требующими пристального внимания оказываются следующие положения. Если критерием для эволюционного успеха слу­жит соответствие (а не истина), то его достижение всегда происходит с учетом специальной экологической ниши. Поэтому соответствие призна­ется «соответствующим» лишь для данной ниши, а в общем случае оно покоится на иных допущениях. В условиях внутри- и межгрупповой конку­ренции лучшее знание о внешнем мире является высшей ценностью для выживания.

Общий вывод, который делает Г. Фоллмер, не вызывает возражений. «Память и способность к обучению, любопытство, абстракции и генера­лизации, создание и употребление понятий, формирование гипотез, ком­муникативные потребности, употребление дискрептивного и аргумента-тивного языка, критическая позиция и потребность в интерсубъективном согласии - все это в действительности типично человеческие черты, ко­торые укоренены биологически и одновременно конститутивны для на­уки» 7 .

Таким образом, общим для всех концепций эволюционной эпистемо­логии оказывается использование понятийного аппарата теории органи­ческой эволюции, а также стремление обнаружить сходные черты позна­вательной активности животных и человека (опосредованность, подвер­женность ошибкам, креативность). Вместе с тем эволюционная эписте-мология толкуется как одна из альтернативных моделей роста знания по отношению к другим познавательным концепциям.

В начале 60-х гг. Стивен Тулмин сформулировал оригинальную эволю­ ционную программу исследования науки на основе идеи функционирова­ния «стандартов рациональности и понимания». Стивен Тулмин прошел путь от неопозитивизма, махизма к эпистемологическому эволюционизму. Работа «Человеческое понимание» представляет собой итог пережитой

им эволюции. Он усматривает прогресс науки и рост человеческого зна­ния во все более глубоком и адекватном понимании. И в отличие от мето­дологической доктрины К. Поппера, в основании которой «более полное знание через более истинные суждения», Ст. Тулмин мыслит «более глу­бокое понимание через более адекватные понятия».

Тулмин отталкивается от представления о двойственном характере че­ловеческого понимания. «Человек познает, но он также и осознает то, что он познает» 8 . Заметим, однако, что внимание к процессу осознава-ния - не случайный ход. Само осознавание может предстать и как пове­денческая процедура, когда осознавать необходимо, чтобы строить пра­вильную, адекватную адаптационную или мобилизационную поведен­ческую линию. Здесь осознавание получает бытие в онтологическом, а точнее - в онтопсихологическом пространстве. Кроме того, оно может выступать и как осознавание сказанного, т.е. имеет логическое и рефлек­сивное бытие. В этом значении осознавание очень близко к знанию как таковому.

Исторически человеческое понимание развивается двумя дополняю­щими друг друга путями. Познавая мир вокруг себя, человек расширяет свое знание; вглядываясь «внутрь себя», рефлектируя по поводу своей познавательной деятельности, человек углубляет свое знание. Централь­ным элементом человеческого понимания являются понятия. Поэтому важной задачей для Тулмина становится попытка дать адекватное объяс­нение интеллектуального авторитета наших понятий, объяснить рост по­нятий и процесс их усвоения. Тулмид поразительно схож в своих выводах с установками традиционной гносеологии, развивающей идею социокуль-турной обусловленности понятий. Появлению новых осмысленных поня­тий предшествует осознание новых проблем и введение новых процедур, позволяющих решить эти проблемы. Понятия служат человеческим це^ лям в реальных практических ситуациях. Изменения в применении поня­тий связаны с постепенным уточнением данных понятий или усложнени­ем их значений.

Исследования философа концентрируются вокруг размышлений на тему: благодаря каким социально-историческим процессам и интеллек­туальным процедурам изменяются и развиваются, передаваясь из поколе­ния в поколение, популяции понятий и концептуальных систем - мето­ды и инструменты коллективного понимания? Поставленная в связи с этим проблема изменчивости понятий и теорий опирается на социокуль-турные реалии. Именно то, что XX век обеспокоен нерешенной пробле­мой относительности, дает возможность Ст. Тулмину прийти к выводу о зависимости понятий и понимания от конкретной исторической ситуа­ции и среды обитания. Какими понятиями человек пользуется, какие стан­дарты рационального суждения он признает, как он организует свою жизнь и интеризует свой опыт, зависит от того, когда человеку пришлось ро­диться и где ему довелось жить, отмечает ученый. Но если все человече­ские понятия и интерпретации, рациональные стандарты исторически и культурно изменчивы, то в этом случае мы должны решить вопрос о том, какие же понятия у нас пользуются подлинным авторитетом.

Ст. Тулмин подчеркивает, что «проблема человеческого понимания в XX в. - это уже не аристотелевская проблема, в которой познавательная задача человека состоит в том, чтобы понять неизменные природные сущ­ности; это и не гегелевская проблема, в которой исторически развивает­ся только человеческий разум в противоположность составляющей ста­тический фон природе. Скорее всего эта проблема требует теперь, чтобы мы пришли к терминам развивающихся взаимодействий между миром че­ловеческих идей и миром природы, причем ни один из них не является инвариантным. Вместо неизменного разума, получающего команды от неизменной природы посредством неизменных принципов, мы хотели бы найти изменчивые познавательные отношения между изменяющимся человеком и изменяющейся природой» 9 .

«Мы можем ясно понять интеллектуальный авторитет наших понятий только в том случае, если мы имеем в виду социально-исторические про­цессы, благодаря которым они развиваются в жизни культуры или сооб­щества», - считает Тулмин. Однако возникает проблема рационального авторитета за пределами какой-либо конкретной эпохи или сообщества. «Как беспристрастный форум рациональности с его беспристрастными процедурами для сравнения альтернативных систем понятий и методов мышления может найти философское основание, которое является об­щепринятым в свете остальных идей XX века?» - вопрошает С. Тулмин. И выдвигает идею интеллектуальной инициативы, рациональность кото­рой заключается в процедурах, управляющих его (знания) историческим развитием и эволюцией 10 .

Полемизируя с «революционной» теорией Т. Куна о процессе концеп­туальных изменений, он ставит под сомнение само понятие революция и считает, что новые идеи могут входить в общество не сразу, а постепенно. Вместо революционного объяснения интеллектуальных изменений, ко­торое задается целью показать, как целое - «концептуальные системы» сменяют друг друга, он задает эволюционное объяснение, которое пока­зывает, как постепенно трансформируются «концептуальные популяции» (термин, введенный им в качестве синонима научной теории). Долгосроч­ные крупномасштабные изменения в науке, как и везде, происходят не в результате внезапных «скачков», а благодаря накоплениям мелких изме­нений, каждое из которых сохранилось в процессе отбора в какой-либо локальной или непосредственно проблемной ситуации. Таким образом, четкая преемственность проблем, стоящих перед наукой, отражает не внешний вечный диктат логики, но преходящие исторические факты в каждой отдельной проблемной ситуации.

При этом важно не только совершенствование понятий, чтобы в ре­зультате получить более точную и подробную понятийную картину. Важно понимание того, что несмотря на значимость индивидуальной инициати­вы, которая может привести к открытию новых истин, развитие новых понятий- это дело коллективное. Прежде чем новое предположение ста­нет реальной возможностью, оно должно быть коллективно принятым как заслуживающее внимания, т.е. достойное экспериментирования и ско­рейшей разработки. Таким образом, создание новых концептуальных воз-

можностей требует не только коллективной неудовлетворенности суще­ствующим кругом понятий или индивидуального предложения какой-либо альтернативной процедуры объяснения, но и сочетания того и другого.

Само понимание определяется как соответствие утверждений приня­тым стандартам или матрицам. А эволюция науки предполагает улучше­ние понимания. Последнее предусматривает устранение того, что не ук­ладывается в матрицу понимания, т.е. устранение аномалий. Рациональ­ность также истолковывается как соответствие стандартам понимания. И предстает как атрибут человеческих действий или инициатив, особенно тех процедур, благодаря которым понятия, суждения и формальные сис­темы, широко распространенные в данных инициативах, критикуются и сменяются. Иными словами, рациональность означает прежде всего со­ответствие исторически обусловленным нормативам научного исследо­вания, в частности нормативам оценки и выбора теорий. Это говорит о некоторой релятивности стандартов рациональности, о том, что они за­висимы и меняются вместе с изменением «идеалов естественного по­рядка».

Эволюция научных теорий - это непрерывный отбор концептуальных новшеств. Теории, в свою очередь, предстают как «популяции понятий». Они подвержены выживаемости, т.е. процессам сохранения и мутации (ин­новациям). «Мутации» сдерживаются факторами критики и самокритики, что по аналогии играет роль естественного и искусственного отбора.

Изменения наступают тогда, когда интеллектуальная среда позволяет «выжить» тем популяциям, которые в наибольшей степени адаптируются к ней. Наиболее важные изменения связаны с заменой самих матриц по­нимания или наиболее фундаментальных теоретических стандартов.

Таким образом, эволюционная модель развития науки, по Тулмину, представляет собой взаимодействие «инноваций и отбора». Основнв^ ха­рактеристики данного процесса таковы.

Во-первых, интеллектуальное содержание научной дисциплины, с одной стороны, подвержено изменениям, а с другой - обнару­живает явную преемственность.

Во-вторых, в интеллектуальной дисциплине постоянно появля­ются пробные идеи или методы, однако только немногие из них завоевывают прочное место в системе дисциплинарного знания. Не­прерывное возникновение интеллектуальных новаций уравновеши­вается процессом критического отбора.

В-третьих, этот двусторонний процесс производит заметные кон­цептуальные изменения только при наличии дополнительных ус­ловий: а) достаточного количества людей, способных поддержи­вать поток интеллектуальных нововведений; б) наличие «форумов конкуренции», в которых пробные интеллектуальные нововведе­ния могут существовать в течение длительного времени, чтобы обнаружить свои достоинства и недостатки.

В-четвертых, интеллектуальная экология любой исторической и культурной ситуации состоит в том, что дисциплинарный отбор

признает те из конкурирующих нововведений, которые лучше все^ го отвечают требованиям местной «интеллектуальной среды». Эти «требования» охватывают как те проблемы, которые непосредствен­но нужно решать, так и другие упрочившиеся понятия, с которы­ми должно сосуществовать.

Следовательно, в процессе развития науки надо четко различать две группы вопросов: первая указывает на факторы, обусловливающие появ­ление теоретических инноваций; вторые - на факторы, определяющие закрепление того или иного концептуального варианта. Решающим усло­вием для выживания инноваций становится ее вклад в установление со­ответствия между объяснением данного феномена и «объяснительным идеалом».

Наука оценивается двояко: и как совокупность интеллектуальных дис­ циплин, и как профессиональный институт. Проблемы, на которых кон­центрируется работа последующих поколений ученых, образуют в своей совокупности длительно существующее генеалогическое древо. Механизм эволюции концептуальных популяций состоит в их взаимодействии с внут-ринаучными (интеллектуальными) и ненаучными (социальными и эко­номическими) факторами. «Понятия могут выживать» благодаря значи­тельности своего вклада в улучшение понимания. Однако это может про­исходить и под влиянием иных воздействий, например, идеологической поддержки или экономических приоритетов, роли лидеров, школ, авто­ритетов в научном сообществе. Эволюционный процесс предполагает на­личие двух сторон: внутренней (рационально реконструируемой) и внеш­ней (зависящей от вненаучных факторов). Изучая процесс концептуаль­ной изменчивости, мы обнаруживаем, что внутренние, интеллектуаль­ные, и внешние, социальные, факторы воздействуют на него совместно, подобно двум самостоятельно действующим фильтрам. Социальные фак­торы ограничивают возможности и побудительные мотивы интеллекту­ального новаторства. Социальные факторы необходимы, но решающими являются только интеллектуальные факторы. Интеллектуальные сообра­жения фокусируют ту теоретическую деятельность, которую социальные стимулы делают возможной. Если институциональные, социальные, иде­ологические условия неблагоприятны, то спорные проблемы долго не получают своего решения.

Оставаясь на почве эволюционной эпистемологии, Ст. Тулмин гово­рит о взаимосвязи всех элементов, составляющих здание науки. «Наука, рассматриваемая в качестве целостной человеческой инициативы, не яв­ляется ни только компендиумом идей аргументов, ни только системой институтов и заседаний. В тот или иной момент интеллектуальная история научной дисциплины, институциональная история научной специально­сти и индивидуальных биографий ученых, очевидно, соприкасаются, вза­имодействуют и сливаются друг с другом. Ученые усваивают, применяют и модифицируют свои интеллектуальные методы «ради» интеллектуаль­ных требований своей науки, а их институциональная деятельность в дей­ствительности принимает такие формы, которые позволяют эффективно

действовать «во главе» науки. Следовательно, дисциплинарные (или ин­теллектуальные) и профессиональные (или человеческие) аспекты на­уки должны быть тесно взаимосвязанными, но ни один из них не может быть полностью первичным или вторичным по отношению к другому» 11 .

Однако решающая роль принадлежит «научной элите», которая явля­ется носителем научной рациональности. От нее зависит успешность «ис­кусственного отбора», «выведение» новых продуктивных понятийных по­пуляций. Вместе с тем Тулмин против превращения критериев рациональ­ности в универсальные, а проблематику истины пытается рассмотреть с позиций прагматизма и инструментализма.

Ст. Тулмин приходит к пониманию современной роли институциональ-ности, подчеркивая, что рациональные инициативы в естественных на­уках - не просто изменчивые популяции понятий, связанные между со­бой в формализованные теории, но прежде всего изменчивые популяции ученых, объединенных в строгие институты. «Научную специальность сле­дует рассматривать как историческую сущность, или популяцию, чье ин­ституциональное развитие происходит параллельно интеллектуальному развитию той дисциплины, которой она соответствует» 12 . Новые понятия, теория или стратегия становятся эффективной возможностью научной дисциплины только тогда, когда они серьезно воспринимаются влиятель­ными представителями соответствующей профессии, и полностью уста­навливаются только в том случае, если получают позитивное подтверж­дение. Природа интеллектуальной дисциплины включает в себя, как ее по­нятийный аппарат, так и людей, которые его создали, как ее предмет или домен, так и общие интеллектуальные цели, объединяющие работа­ющих в данной области исследователей. Они принимают определенные идеалы объяснения. Эти идеалы обусловливают те коллективные цели, которые человек стремится достичь, когда получает соответствующую специальность.

Тулмин подчеркивает, что интеллектуальные установки, с которыми люди подходят к природе, воспроизводят установки конвенциального ха­рактера. Для сохранения связной дисциплины во все времена требуется, по его мнению, всего лишь достаточная степень коллективной согласо­ванности интеллектуальных целей и дисциплинарных установок.

Однако изменчивый характер науки воплощается в изменяющихся установках ученых, в связи с чем Тулмин подчеркивает особую роль ли­деров и авторитетов в научном сообществе. Исторически сменяющие друг друга ученые воплощают историческую смену процедур объяснений. Со­держание науки предстает в виде «передачи» совокупности интеллекту­альных представлений последующему поколению в процессе обучения. Эволюция науки есть улучшенное понимание. Ст. Тулмин обращает вни­мание на тот факт, что каждое новое поколение учащихся, развивая свои собственные интеллектуальные перспективы, в то же время оттачивает оружие, чтобы в конечном итоге завоевать свою специальность. Через пять, десять или двадцать лет именно их слово будет иметь вес в данной специ­альности, их авторитет будет управлять данной научной дисциплиной и придавать ей новую форму.

ЛИТЕРАТУРА

1 Современные теории познания. М., 1992. С. 83.

- Хахлвег К., Хукер К. Эволюционная эпистемология и философия науки // Современная философия науки. М., 1996. С. 161.

3 Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1994. С. 168, 165.

4 См.: там же. С. 159.

5 См.: там же. С. 87.

6 Современные теории познания. С. 93.

7 Там же. С. 101.

8 Тупмин С. Человеческое понимание. М., 1984. С. 23.

9 Там же. С. 41.

10 Там же. С. 173,97.

11 Там же. С. 306. > 2 Там же. С. 262.

ЛОРЕНЦ КОНРАД (1903-1989)– австрийский зоолог, один из основателей этологии наука о поведении животных и эволюционной теории науки, Нобелевский лауреат по физиологии и медицине 1973 г. Свою эпистемологическую концепцию он назвал «эволюционистской теорией знания». В 1941 он опубликовал ста­тью «Кантовская доктрина a prioriв свете современной биологии», в кото­рой доказывал, что генезис и природу основополагающих структур опыта мож­но объяснить на основе биологичес­кой эволюции. На основе естест­венного отбора в течение милли­онов лет наши органы чувств и мыс­лительный аппарат формировались так, чтобы обеспечить функциональ­но адекватное представление о реаль­ности. Он доказывал, что в самой структуре, биохимичес­ком составе и динамике глаза отражены оптические характеристики окру­жающей среды, закодированы законы оптики. Если бы это было не так, то люди просто не выжили бы как био­логический вид. Когнитивные струк­туры познавательного аппарата апри­орны в смысле независимости их от личного опыта, однако они переста­ют быть таковыми, если рассматри­вать их развитие в процессе эволю­ции. Для человека как родового суще­ства они являются апостериорными. Своё понимание эволюционной эпистемологии изложил в труде «Оборотная сторона зеркала» (или «Позади зеркала») (1973), где «оборотной стороной зеркала» он называет познавательную способность человека. Само существование человека и общества есть когнитивный процесс, основанный на присущем человеку любознательном или исследовательском поведении. Суть его невозможно понять, не изучив общие человеку и животному формы поведения, что и составляет специфику науки этологии. Лоренц анализирует поведение животных, начиная с амёбы и кончая человеком, Он считает, что наблюдение над поведением животного дает более убедительное знание о человеке, чем самонаблюдение. По его мнению, в структуре человеческого мозга есть материальный носитель – геном, который и делает возможным усвоение информации о мире. Исходя из стремления Лоренца поставить все эпистемологические вопросы на биологическую основу, его направление, а точнее, исследовательская программа, получила название «биоэпистемология». Последняя занимается когногенезом, т.е. изучением эволюции структур и процессов познания, эволюции восприятия, корней понятийного мышления, исследованием вопроса природы приобретения знания. Лоренц назвал свою концепцию эпистемологии «гипотетическим реализмом», и строил её на следующих постулатах: 1) постулат реальности – существует реальный мир, независимый от восприятия и сознания; 2) постулат структурности – реальный мир представляет собой структуры; 3) постулат непрерывности – между областями действительности существует непрерывная исторический и каузальная связь; 4) постулат о чужом сознании – существуют другие индивиды, тоже обладающие восприятием и сознанием; 5) постулат взаимодействия – наши органы аффициируются реальным миром; 6) постулат о функции мозга – мышление и сознание есть функция мозга, естественного органа; 7) постулат объективности – научные высказывания должны быть объективными. Анализируя естественный процесс роста знания, он приходит к следующим выводам: 1) наблюдения и эксперименты над внешним миром дают множество фактов, на базе которых формируются теории, объясняющие и устанавливающие закономерности; 2) путь становления теории осуществляется через выдвижение гипотез, каждая из которых является интуитивной догадкой, но научной гипотезу можно признать только в том случае, если она опровергаема, фальсифицируема. Научная теория определяется Лоренцом как система тщательно проверенных, поддерживающих друг друга по принципу «взаимного прояснения». Никакая гипотеза не может быть опровергнута одним или несколькими не согласующимися с ней фактами, а только другой сильной гипотезой, которая опирается на большее количество фактов. Поэтому и истина у Лоренца предстает как «рабочая гипотеза», способная наилучшим образом проложить путь другим гипотезам. Лоренц обращает внимание на то, что когнитивный механизм обеспечивает накопление информации и тем самым эволюционные процессы. Стратегию объяснения без описания структуры он называл «ато­мизмом». По его мнению, описатель­ный, «натуралистический» подход не менее важен, чем количественный. Методологической ошибкой он счи­тал «объяснительный монизм» – объяснение сложной системы, исхо­дящее из свойств одного-двух её эле­ментов. Под «органической целост­ностью» он понимал систему двусто­ронних причинных связей, образую­щих сложную сеть. Понять отдельные части такой системы можно только од­новременно. Для этого необходим ме­тод «широкого фронта», когда снача­ла описываются самые общие харак­теристики системы, а затем описание детализируется. В конце 50-х гг. он занимается этические проблемы техногенной цивилизации.

ПИАЖЕ ЖАН (1896-1980) – швейцарский психолог, логик и философ, создатель операциональ­ной концепции интеллекта и гене­тической эпистемологии. Профессор университетов Невшателя (1923-29), Жене­вы (с 1929) и Лозанны (1937-54). Ос­нователь Международного центра генетической эпистемологии (1955). В ранних работах ключом к пониманию мышления ребенка он считал анализ детской речи, при этом в качестве ведущего фактора интеллектуального разви­тия рассматривались процессы со­циализации. В последующем источ­ник формирования и развития детс­кой мысли Пиаже усматривает в дейст­виях с вещами.Согласно операцио­нальной концепции интеллекта функциониро­вание и развитие психики соверша­ется в рамках адаптации индивида к среде - ассимиляции данного мате­риала уже имеющимися у индивида схемами поведения, а также приспо­собления (аккомодации) этих схем к конкретным ситуациям. Высшей формой уравновешивания субъекта и объекта является образование опе­рациональных структур. Операция,по Пиаже, представляет собой «внутрен­нее действие» субъекта, генетичес­ки производное от внешнего, пред­метного действия и скоординиро­ванное с другими действиями в оп­ределенную систему. Он выделил четыре основные ста­дии развития интеллекта: сенсомоторную, дооперациональную, ста­дию конкретных операций, стадию формальных операций. Он внес зна­чительный вклад в психологию мышления, детскую психологию, в разработку проблем взаимоотноше­ния психологии и логики. Логика, по Пиаже, является идеальной моделью мышления, и она не нуждается в апелляции к психологическим фак­там. Между логикой и психологией существует определенное соответст­вие (но не параллелизм), посколь­ку психология анализирует конеч­ные положения равновесия, кото­рых достигает развитой интеллект. Синтез логических и психологичес­ких воззрений Пиаже нашел выражение в концепции генетической эписте­мологии,в основе которой лежит принцип возрастания инвариантнос­ти знания субъекта об объекте под влиянием изменения условий опы­та. Генетическая эпистемология разрабатывает общие вопросы мето­дологии и теории познания, исходя из результатов экспериментальных психологических исследований и широко используя аппарат совре­менной логики и математики.

ТУЛМИН СТИВЕН (1922-1997) –английский философ и преподаватель, специалист в области идей, создатель эволюционистской концепции науки. Изучал физику в Кембриджском университете, в 1948 г. получил докторскую степень за диссертацию «Исследование места разума в этике». Читал лекции по философии науки в Оксфордском университете Он прошел путь от махизма и неопозитивизма к эпистемологическому эволюционизму. Свою теорию автор изложил в работах «Генеалогия науки» в трёх томах (1961-1965); «Человеческое понимание» (1972); «Знание и действие» (1976) и «Введение в науку рассуждения» (1979). Тулмин исходит из представления о двойственном характере человеческого понимания. Исторически человеческое понимание развивается двумя дополняющими друг друга путями. Познавая мир вокруг себя, человек расширяет свое знание. Рефлектируя по поводу своей познавательной деятельности, человек углубляет свое знание. В центре внимания Тулмина вопрос о том, каким путем развиваются и изменяются, передаются от поколения к поколению понятия, концептуальные системы. Он считает, что концептуальный аппарат напрямую зависит от конкретной исторической ситуации. Какими понятиями человек пользуется, какие стандарты рационального суждения он признает, как он организует свою жизнь и интеризует свой опыт, зависит от того, когда человеку пришлось родиться и где ему довелось жить. Тулмин стремится создать эволюционную модель развития науки, которая строится на следующих положениях: 1) интеллектуальное содержание научной дисциплины, с одной стороны, подвержено изменениям, а с другой – обнаруживает явную преемственность; 2) эволюция научных теорий – это непрерывный отбор концептуальных новшеств, где решающим условием для выживания инноваций становится её вклад в установление соответствия между объяснением данного феномена и «объяснительным идеалом»; 3) изменения наступают тогда, когда интеллектуальная среда позволяет «выжить» тем популяциям, которые в наибольшей степени адаптируются к ней. Науку рассматривает как совокупность интеллектуальных дисциплин и профессиональный институт. В противовес неопозитивистам выдвигает свой план организации научного мышления, основанный на понимании. Понимание в науке задаётся с одной стороны стандартами («матрицами»), принятыми в научном сообществе в данный исторический период, а с другой стороны – проблемными ситуациями, выступающими основой улучшения понимания. Особое внимание он уделяет проблемным ситуациям.

ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ – одно из направлений в современной теории научного познания, которое основывается на идее идентичности биологической эволюции и познавательного процесса, а познавательный аппарат человека рассматривает как механизм адаптации, развитый в процессе биологической эволюции, описывая механизмы познания в эволюционном ключе, иначе: эволюционная эпистемология – это теория познания, которая исходит из трактовки человека как продукта биологической эволюции. Различают два значения эволюционной эпистемологии: 1) она ориентирована на объяснение развития средств (органов познания), форм и методов познания при помощи эволюционной схемы, 2) она связана с эволюционным объяснением самого содержания знания. В первом значении акцент делается на вопросы эволюции органов познания, когнитивных структур и познавательных способностей, обеспечивающих возможность адекватного отражения мира. В другом значении акцент делается на познавательный аппарат как результат биологической эволюции (в течение миллионов лет нервная система и органы восприятия живых организмов трансформировались таким образом, чтобы обеспечить максимально адекватное отражение реальности; в противном случае существование и развитие человека было бы невозможно). Первый вариант трактовки эволюционной теории называют «эволюционная теория познания». Во втором случае эволюционная эпистемология определяется как «эволюционная теория науки». Она и является в собственном смысле слова концепцией философии науки.